Флоренс. А это главные жертвы развода.
Маноло (встает и рассматривает фотографии). Ага. Любовь с детства?
Флоренс. Нет. Это мои детки. Мальчик и девочка.
Маноло. Да, пресиосос. Девочка, вылитая вы.
Флоренс. Это как раз мальчик.
Маноло. Ой… Они живут с отцом?
Флоренс. Нет. Они сейчас в летнем лагере. Отец у них прекрасный. Очень строгий, но и справедливый. Сидни человек исключительный. Однажды он… ой, что это я? Вам это неинтересно.
Маноло. Что вы, как раз наоборот. Изливайте душу, изливайте. А мы вам посочувствуем.
Флоренс. Хорошо. (Берет другую фотографию, показывает ее). А это Сидни. Собственной персоной.
Маноло (рассматривает фотографию, слегка скептически). Да, непростой непростой человек. Правда, Хесус?
Хесус (разглядывая фотографию. Тем же тоном). Да-да, очень непростой… Он что, ковбой?
Флоренс. Да нет. Просто сапоги ковбойские любит.
Хесус (смотрит на фото). Волосы у него красивые. Черные и густые. Он что, испанец?
Флоренс. Нет. Но волосы, как у испанца, это точно. (Берет очередную фотографию). Хорошая фотография. Что скажете?
ХЕСУС рассматривает ее. Он в недоумении. Показывает ее МАНОЛО, тот в недоумении тоже. Вертит ее в руках.
Хесус. Но на ней никого нет.
Флоренс. Ну да. Это фото нашей гостиной. Квартира у нас великолепная.
Маноло. О, да. Очень красивая.
Хесус (рассматривая фото). Светильники очень красивые.
Флоренс. Мы их из Италии привезли. В Америке такие не купишь. Как я любила свою квартиру. Как не хотелось из нее уезжать. Нам вместе было так хорошо. Мы жили весело и открыто… И мне казалось на веки вечные. И вдруг все кануло. В вечность… И так неожиданно… Сидни, веселье, светильники. (Неожиданно разражается плачем).
Хесус. Не огорчайтесь… Я знаю в Бруклине один магазин, там такими же светильниками торгуют.
Флоренс. Простите меня. Не смогла удержаться от слез. Закусить не желаете? (Подает закуски).
Маноло. Слезы это хорошо. На сердце легче становится. Правда, Хейз?
Хесус. Си. Когда Маноло прощался со своей супругой, то он три дня слезы лил.
Флоренс. Что вы говорите.
Маноло. Я любил ее всем сердцем. (Голос у него дрожит. Плачет). Каждый вечер вспоминаю ее. Правда, Зоос?
Хесус. Хейс!.. Что верно, то верно. Каждый вечер слышу, как он думает о ней.
Маноло (вытирая слезы). Иногда мне кажется, что я допустил ошибку. Если я так любил Салину, зачем я ее бросил? Я был не в себе. Но уже ничего не поделаешь. Слишком поздно. (Всхлипывает).
Флоренс. Может, еще не слишком?
Маноло. Слишком, слишком… (Жалобно). В прошлом месяце она вышла замуж.
Хесус. Моя история еще печальнее. Моя изменила мне. (Плача). Но сейчас я бы простил ее. Уж очень я любил ее. Второй такой женщины я уже не встречу никогда.
Флоренс. И вы знаете этого мужчину? Ну, с которым она изменила?
Хесус. Си. (Показывает на МАНОЛО). С мужем его бывшей жены.
Флоренс. О, Господи!!!
ВСЕ ТРОЕ плачут. Неожиданно появляется ОЛИВ с напитками в руках.
Олив. Ну, как вы тут? (Застывает на месте).
Все трое берут себя в руки.
Черт, что тут происходит? Чего ты им наговорила?
Флоренс. Ничего особенного.
Олив. Не лучшее место слезы лить.
Флоренс (вскакивая с места). Боже мой! Почему ты меня не позвала? Я же просила. (Бежит на кухню).
Олив. Совсем, мальчики, забыла вас предупредить. Она самая популярная ведущая на телевидении.
Маноло. И по-моему самая душевная женщина.
Хесус. Такая ранимая. Такая мягкая. Прямо, как испанка. Настоящая барселонка.
Олив. А, может, ей в Барселону и отправиться.
Из кухни вы ходит ФЛОРЕНС в кухонных варежках.
Флоренс. Мясо пересохшее, но есть можно.
Олив. Минуточку. Может, мы еще что-нибудь придумаем.
Флоренс. Ничего тут не придумаешь. Петух черный-пречерный. Как головешка.
Маноло (сочувственно). А можно на него посмотреть?
Хесус. Ну, пожалуйста.
ФЛОРЕНС неохотно идет на кухню и возвращается с блюдом, на котором лежит черная птица.
Маноло (подходит и рассматривает натюрморт). Хм. Ошень, ошень подгоревшая птица.
Хесус. Чепуха. У нас дома пирог с курятиной. Будет готов через десять минут.
Флоренс. Вроде этого?
Хесус. Ну, что вы. Он замороженный. Десять минут и он готов. Мы ему подгореть не дадим. Еда что надо.
Маноло. Так что ждем вас в гости. Квартира 14 Б.
Олив. И лифт не нужен.
Маноло. Вот именно. Вечно там собаки сидят.
Братья посылают воздушные поцелуи. Опрометью выбегают из квартиры. ОЛИВ сияет.
Олив. Правда, симпатичные?.. Симпатичные, правда???…Пришло наше время. Этот год для женщин будет — лучше не придумаешь. Ну, забирай закуски. (Берет бутылку вина).
Флоренс. Я никуда не иду.
Олив. Что?
Флоренс. С ними не о чем говорить. И понимаю я их плохо…
Олив. Ну и что? Главное общение. Так надоела тоска… Ну, бери закуски.
Флоренс. Не пойду я. Чувствую себя виноватой перед Сидни.
Олив. Флоренс… кусок пирога с Хесусом еще не супружеская измена. Ну, пошли. (Направляется к двери).
Флоренс (берет закуски и идет к двери). Ладно, ладно, только радости от этого будет мало. Я словно неживая. Застыло все внутри.
Олив. Ладно, перестань. А то еще прихватит в лифте.
ФЛОРЕНС делает один шаг и хватается за спину.
Флоренс. Ой!!! О, Господи!!! Моя спина!!! Ох!!! Спину прихватило. Радикулит, наверное. Ужасно больно.
Олив. Да нет у тебя ничего… Постарайся дойти до стула. Не спеша.
ФЛОРЕНС от боли не может сделать и шага.
Флоренс (прислоняясь к стене). Не могу!!! Не могу с места сдвинуться! Не трогай меня!
Олив. Вот черт, испортила мне весь вечер… Не могу же я тебя оставить в таком состоянии.
Флоренс. Да ты иди, иди. Мне из-за тебя еще хуже. Ну, прошу тебя, иди.
Олив. Дам тебе аспирина. (Идет на кухню).
ФЛОРЕНС стоит, не двигаясь.
Флоренс …О, Господи, лишь бы не упасть. Боже, не дай мне помереть, у меня ведь двое маленьких…
Олив (из кухни). Господи, сделай так, чтобы она заткнулась. Умоляю тебя.
Занавес.
Картина третья
Вечер следующего дня. Все готово для игры. ФЛОРЕНС пылесосит коврик. Дверь открывается и входит ОЛИВ. Вид у нее уставший. На ней слаксы, рубашка и плащ. В руках вечерняя газета. ФЛОРЕНС ее не замечает. ОЛИВ снимает плащ, подходит к розетке и отключает пылесос. ФЛОРЕНС тут же поворачивается и видит ОЛИВ. ОЛИВ усаживается на стул и раскрывает газету.
ФЛОРЕНС берет пылесос и идет с ним на кухню. ОЛИВ наступает на шнур. ФЛОРЕНС дергает шнур три раза. На третий раз ОЛИВ поднимает ногу и тут же с кухни доносится грохот.
ФЛОРЕНС, прихрамывая выходит из кухни. ОЛИВ улыбается и пересаживается на диван. У ФЛОРЕНС в руках блюдо с дымящимися спагетти. Она усаживается за стол, добавляет в спагетти сыр и принимается за еду.
ОЛИВ встает, берет в руки дезодорант и распыляет его вокруг ФЛОРЕНС. Последнюю струю направляет в блюдо спагетти.
ФЛОРЕНС снимает салфетку, кладет вилку, едва сдерживая себя. ОЛИВ снова садится на диван и продолжает читать газету.
Флоренс. Ну, и долго мы еще будем в молчанку играть?
Олив. Вчера вечером могла выговориться сколько душе угодно. Сама же не пошла в гости. Мне вечер испортила и себя довела до ручки. Чтоб я тебя больше не слышала, ясно?
Флоренс. Си. Йо компрендо. Грациас.
Олив (достает из кармана ключ и подходит к ФЛОРЕНС). Это ключ от черного хода. У тебя будет своя половина.